call Juri if you need him to cum. (с)
Название: Игра ванили и корицы
Автор: kritik
Бета: Okami (но не бечено)
Жанр: романс, ангст
Рейтинг: НЦ-17
Пейринг: Итачи/Саске, Итачи/Дейдара, намеки на Итачи/НЖП, Итачи/НМП, Саске/НЖП, Саске/НМП
Дисклеймер: все герои принадлежат Кисимото
Предупреждения: инцест, AU, немного ненормативной лексики, небольшой ООС
Состояние: в длинном процессе
От автора: ничего говорить не буду, сами узнаете.
Размещение разрешаю, только с этой шапкой.
Игра ванили и корицы 1.7Часть 7. Мир комнаты.
Горячее дыхание уже грело бледную тонкую мальчишескую кожу, а мягкие губы щекотали впалую щеку. Мальчик зажмурился и, словно что-то решив про себя, утвердительно кивнул, смазывая полу-прикосновения, оттолкнул ниисана от себя. Непонимания и обиды в глазах Итачи было больше, чем у дурака махорки. Саске хотел было облегченно вздохнуть, но у Итачи цепкие объятия! И все же надежды, большим песочным куличиком выстроенные в сердце старшего Учихи, Саске, как жестокий ребенок (почему «как»?), стал потихоньку растаптывать. «Дейдара… - зло подумал Итачи, уже представляя, как будет расправляться с блондином, - досоветовался, блин!». Но все положение Итачи будто требовала ответа. Руки обхватили лицо, которое так и норовило опуститься в желании спрятаться от черных пронизывающих глаз. Итачи всем телом прижался к Саске, оставив однако одну, самую востребованную точку соприкосновения недейственной: губы. А мальчик тихо вздыхал и пытался отвернуться. Когда Итачи изображал глыбу льда с этим бесстрастным поведением и всеобъемлющим пофигизмом, Саске мог спокойно на это ответить таким же равнодушным поведением. Но сейчас от старшего брата почти физически ощутимо исходили волны тепла. Но все же с недопониманием глядя на испуганного и несколько озадаченного странным аники брата, он почти что подчинял Саске себе той невероятной прямотой в отношении вопросов. Но как и любой Учиха, Итачи не любил половинчатость. Если он уж захотел добиться ответа от кого-нибудь, то сия процедура будет иметь все важные и больше всего помогающие аспекты, давящие на подсознание собеседника, и в некотором смысле, подчиняющее его себе.
- Саске… - наконец Итачи решил разрушить эту дикую в своей неуместности тишину. Комнату уже должны были наполнять хриплое дыхание, стоны и вскрики. По полу уже должна была быть разбросана одежда, разорванная в нетерпении и неистовости, - почему… ты такой противоречивый?
Саске сглотнул, ощущая, как что-то твердое, что однозначно не является костью, прижималось к его животу, одним своим существованием давя скорее на расшатанное и еще несформировавшееся сознание мальчика, чем на сам живот.
- Я не… - голос не слушается, но гордость не позволяет сейчас впиться в губы брата болезненным поцелуем. Он не хотел так. Глупо сейчас искать что-то в морали и собственных убеждениях, раз такие мысли пришли на ум. Мораль тут уж не при делах, ведь он хочет Итачи, и надо все извращенности искать в себе.
- Ты да… - насмешливо прошептал Итачи, сильнее вжимаясь в тело младшего, - хочешь?..
И не надо уточнять чего. В такой позе, очень и очень недвусмысленной, эта надобность отпадает.
Мальчик отрицательно помотал головой, убеждая Итачи в своей непричастности к инцесту, а, вероятнее всего, такой простой физиологической реакцией подрастающего организма.
- Вот опять врешь, - недоумение сменилось чистейшим умилением глупостью этого мальчишки. Теперь Итачи, наглым образом разместив свои руки на ягодицах брата, дышал тому в шею, но так и не смел дотрагиваться пересохшими губами к нежной коже, - ты ведь…
Пальцы Саске вплелись в длинные волосы ниисана. Потом это можно все списать на недостаток секса в последнее время и, опять же, простую физиологическую реакцию от ощущения горячего тела Итачи.
- Что?.. – как-то автоматически пробормотал Саске, все больше плавясь под этими невероятными чувствами. Он уже зарылся носом, сдаваясь окончательно под натиском необычной для Итачи нежности.
- Любишь меня?.. – старший Учиха закончил свою мысль, немного отпрянув от мальчика и заглядывая ему в глаза. И тот восхитительный румянец на щеках, и подрагивающая нижняя губа. Все это сводило Итачи с ума.
А Саске был растерян. Он просто не знал, что сказать своему аники. А он все смотрел, смотрел, смотрел. Как удав перед жертвой, гипнотизируя своей неподвижностью перед резким броском вперед. Саске судорожно вспоминал все виды ответов, и тут, как спасение, он вспомнил…
- Ты же м-мой брат… и… - голос просто существовал отдельно, как последний предатель, выдавая его настороженность и волнение.
- И что?.. – Итачи тоже немного растерялся. Если бы Саске сказал «нет», то Итачи бы не поверил, если бы мальчик сказал «да»¸то быть разврату прямо на полу этой комнаты. А он… Что-то про братьев, последней маяк в этой тьме искушений, - но ты ведь…
- Что?! – у Саске начали сдавать нервы от этой нервотрепки и просто адского напряжения не только в голове, но и в паху. А Итачи так сильно прижимается к нему, и, возможно уже все понял?.. Саске мысленно обхватил голову руками, при этом не забыв дать себе пару щелбанов. У него уже все так стоит, что хоть седло вешай! Твою Бога душу! Какое счастье! И смысл врать? И хоть идея про обычную реакцию была неплоха, но как-то неоригинально она звучала после этих двух сумашедших дней
- Это ненормально… - выдохнул Саске. И снова обругал себя за такую непростительную фразу.
- Ответь, Саске! – Итачи говорил это чуть игриво с хрипотцой.
- Нет… не отвечу… - Саске снова попытался выбраться из этих судорожных объятий, но Итачи, несмотря на небольшую визуальную хрупкость, был непоколебим.
- Итачи… пусти, - тонкие руки мальчика уперлись в худую грудь в попытке отодвинуть старшего брата от себя, - пусти!
Итачи хмыкнул, расслабляясь, но никаких действий со стороны Саске не последовало. Он так же продолжал стоять, уже слабо упираясь, и шептать:
- Пусти… пусти… пусти…
Теперь очередь Итачи нервничать и беспокоиться.
- Саске?.. – кольцо рук сомкнулось на узких плечах. Но несильно. Нежно, мягко… длинные пальцы ласково поглаживали непослушные иссиня-черные прядки на взлохмаченной голове.
- Ниисан…отпусти меня… - Саске разорвал хрупкие мгновения той невесомости. Не было дикости и неконтролируемого желания в секунды такого прекрасного дыхания чувств. Не было похоти, а лишь мечта…
Он отвернулся от того непонимания.
- Ты голоден? – холодный безразличный голос наполнил комнату, и Саске, вздрогнув, резко поднял лицо, чтобы видеть равнодушные глаза Итачи. Но даже накатившая волна обиды за такие замахи аники не заглушила громкое урчание в животе. Он не ел… со вчерашнего дня… Только печенье в промежутке между истерикой.
- Да… - смущенно ответил Саске, немного пораженные резкой сменой поведения Итачи. Только, казалось, тот был готов наброситься на Саске, целовать его, ласкать. А теперь было ощущение, что лед рядом с Итачи может таять от недостатка холода. Что если прикоснуться сейчас к Итачи, то вся рука обледенеет, а сердце разобьется от внезапного спада температуры.
- Пошли… - Итачи не замечал, как Саске начал не смело подходить к нему, испуганный таким отчужденным аники. Ему так захотелось, чтобы ниисан снова стал таким, каким заставлял буквально пару минут назад мысли мальчика метаться, как раненные звери. Пусть! Пусть! Саске вытерпит даже это, лишь бы Итачи опять был приветливым, заботливым… А старший Учиха продолжал:
- В холодильнике мать оставляла что-то перед отъездом, - он направился на кухню, игнорируя несмелые боязливые шаги Саске, - пошли, Саске…
Мальчик кивнул, оставив все попытки на потом, ибо желудок его снова пртестующе заурчал, доставляя болезненные ощущения.
И хотя обед (ужин) прошел в спокойствии, Итачи даже что-то спрашивал у него, невозмутимость всей этой ситуации медленно таяла под укоряющими взглядами Итачи, красноречиво говорившими: «Вот не захотел! Теперь терпи!»
А Саске совсем замкнулся. Он тихо мямлил ответ себе поднос, когда аники интересовался у него тем или иным.
Итачи мыл посуду, заполняя помещение ароматом лимона и мяты, а еще каким-то невыносимо далеким привкусом мыла, когда еще карапузом сажали в тазик, заполненный пеной, и слушал, как пена, шурша, словно бумагой, лопается. Итачи педантично закатал рукава рубашки и одел мамин халат в цветочек. Его не смущала эта дикая расцветка на розовом фоне. Главное – чтобы одежда осталась сухой.
Саске топтался на месте. Краснел, обдумывал какие-то действия про себя.
А потом, когда Итачи уже вытирал руки, оставив вымытую посуду сушиться, он подошел к брату, неотрывно глядя в чернильного цвета глаза. Итачи ждал, какую глупость вытворит его отото. А Саске ничуть не растерялся, наверное, собравшись с мыслями, и, резко обхватив старшего брата за шею и потянув его на себя, прижался к его губам. Он так же неожиданно отскочил от ниисана и помчался к себе в комнату.
А тот и не стал задерживать Саске, выронив от потрясения полотенце из рук. Округлившиеся от удивления глаза через мгновение уже лукаво щурились. И Итачи уже создавал в голове изощренные планы по совращению младшего брата.
Автор: kritik
Бета: Okami (но не бечено)
Жанр: романс, ангст
Рейтинг: НЦ-17
Пейринг: Итачи/Саске, Итачи/Дейдара, намеки на Итачи/НЖП, Итачи/НМП, Саске/НЖП, Саске/НМП
Дисклеймер: все герои принадлежат Кисимото
Предупреждения: инцест, AU, немного ненормативной лексики, небольшой ООС
Состояние: в длинном процессе
От автора: ничего говорить не буду, сами узнаете.
Размещение разрешаю, только с этой шапкой.
Игра ванили и корицы 1.7Часть 7. Мир комнаты.
Горячее дыхание уже грело бледную тонкую мальчишескую кожу, а мягкие губы щекотали впалую щеку. Мальчик зажмурился и, словно что-то решив про себя, утвердительно кивнул, смазывая полу-прикосновения, оттолкнул ниисана от себя. Непонимания и обиды в глазах Итачи было больше, чем у дурака махорки. Саске хотел было облегченно вздохнуть, но у Итачи цепкие объятия! И все же надежды, большим песочным куличиком выстроенные в сердце старшего Учихи, Саске, как жестокий ребенок (почему «как»?), стал потихоньку растаптывать. «Дейдара… - зло подумал Итачи, уже представляя, как будет расправляться с блондином, - досоветовался, блин!». Но все положение Итачи будто требовала ответа. Руки обхватили лицо, которое так и норовило опуститься в желании спрятаться от черных пронизывающих глаз. Итачи всем телом прижался к Саске, оставив однако одну, самую востребованную точку соприкосновения недейственной: губы. А мальчик тихо вздыхал и пытался отвернуться. Когда Итачи изображал глыбу льда с этим бесстрастным поведением и всеобъемлющим пофигизмом, Саске мог спокойно на это ответить таким же равнодушным поведением. Но сейчас от старшего брата почти физически ощутимо исходили волны тепла. Но все же с недопониманием глядя на испуганного и несколько озадаченного странным аники брата, он почти что подчинял Саске себе той невероятной прямотой в отношении вопросов. Но как и любой Учиха, Итачи не любил половинчатость. Если он уж захотел добиться ответа от кого-нибудь, то сия процедура будет иметь все важные и больше всего помогающие аспекты, давящие на подсознание собеседника, и в некотором смысле, подчиняющее его себе.
- Саске… - наконец Итачи решил разрушить эту дикую в своей неуместности тишину. Комнату уже должны были наполнять хриплое дыхание, стоны и вскрики. По полу уже должна была быть разбросана одежда, разорванная в нетерпении и неистовости, - почему… ты такой противоречивый?
Саске сглотнул, ощущая, как что-то твердое, что однозначно не является костью, прижималось к его животу, одним своим существованием давя скорее на расшатанное и еще несформировавшееся сознание мальчика, чем на сам живот.
- Я не… - голос не слушается, но гордость не позволяет сейчас впиться в губы брата болезненным поцелуем. Он не хотел так. Глупо сейчас искать что-то в морали и собственных убеждениях, раз такие мысли пришли на ум. Мораль тут уж не при делах, ведь он хочет Итачи, и надо все извращенности искать в себе.
- Ты да… - насмешливо прошептал Итачи, сильнее вжимаясь в тело младшего, - хочешь?..
И не надо уточнять чего. В такой позе, очень и очень недвусмысленной, эта надобность отпадает.
Мальчик отрицательно помотал головой, убеждая Итачи в своей непричастности к инцесту, а, вероятнее всего, такой простой физиологической реакцией подрастающего организма.
- Вот опять врешь, - недоумение сменилось чистейшим умилением глупостью этого мальчишки. Теперь Итачи, наглым образом разместив свои руки на ягодицах брата, дышал тому в шею, но так и не смел дотрагиваться пересохшими губами к нежной коже, - ты ведь…
Пальцы Саске вплелись в длинные волосы ниисана. Потом это можно все списать на недостаток секса в последнее время и, опять же, простую физиологическую реакцию от ощущения горячего тела Итачи.
- Что?.. – как-то автоматически пробормотал Саске, все больше плавясь под этими невероятными чувствами. Он уже зарылся носом, сдаваясь окончательно под натиском необычной для Итачи нежности.
- Любишь меня?.. – старший Учиха закончил свою мысль, немного отпрянув от мальчика и заглядывая ему в глаза. И тот восхитительный румянец на щеках, и подрагивающая нижняя губа. Все это сводило Итачи с ума.
А Саске был растерян. Он просто не знал, что сказать своему аники. А он все смотрел, смотрел, смотрел. Как удав перед жертвой, гипнотизируя своей неподвижностью перед резким броском вперед. Саске судорожно вспоминал все виды ответов, и тут, как спасение, он вспомнил…
- Ты же м-мой брат… и… - голос просто существовал отдельно, как последний предатель, выдавая его настороженность и волнение.
- И что?.. – Итачи тоже немного растерялся. Если бы Саске сказал «нет», то Итачи бы не поверил, если бы мальчик сказал «да»¸то быть разврату прямо на полу этой комнаты. А он… Что-то про братьев, последней маяк в этой тьме искушений, - но ты ведь…
- Что?! – у Саске начали сдавать нервы от этой нервотрепки и просто адского напряжения не только в голове, но и в паху. А Итачи так сильно прижимается к нему, и, возможно уже все понял?.. Саске мысленно обхватил голову руками, при этом не забыв дать себе пару щелбанов. У него уже все так стоит, что хоть седло вешай! Твою Бога душу! Какое счастье! И смысл врать? И хоть идея про обычную реакцию была неплоха, но как-то неоригинально она звучала после этих двух сумашедших дней
- Это ненормально… - выдохнул Саске. И снова обругал себя за такую непростительную фразу.
- Ответь, Саске! – Итачи говорил это чуть игриво с хрипотцой.
- Нет… не отвечу… - Саске снова попытался выбраться из этих судорожных объятий, но Итачи, несмотря на небольшую визуальную хрупкость, был непоколебим.
- Итачи… пусти, - тонкие руки мальчика уперлись в худую грудь в попытке отодвинуть старшего брата от себя, - пусти!
Итачи хмыкнул, расслабляясь, но никаких действий со стороны Саске не последовало. Он так же продолжал стоять, уже слабо упираясь, и шептать:
- Пусти… пусти… пусти…
Теперь очередь Итачи нервничать и беспокоиться.
- Саске?.. – кольцо рук сомкнулось на узких плечах. Но несильно. Нежно, мягко… длинные пальцы ласково поглаживали непослушные иссиня-черные прядки на взлохмаченной голове.
- Ниисан…отпусти меня… - Саске разорвал хрупкие мгновения той невесомости. Не было дикости и неконтролируемого желания в секунды такого прекрасного дыхания чувств. Не было похоти, а лишь мечта…
Он отвернулся от того непонимания.
- Ты голоден? – холодный безразличный голос наполнил комнату, и Саске, вздрогнув, резко поднял лицо, чтобы видеть равнодушные глаза Итачи. Но даже накатившая волна обиды за такие замахи аники не заглушила громкое урчание в животе. Он не ел… со вчерашнего дня… Только печенье в промежутке между истерикой.
- Да… - смущенно ответил Саске, немного пораженные резкой сменой поведения Итачи. Только, казалось, тот был готов наброситься на Саске, целовать его, ласкать. А теперь было ощущение, что лед рядом с Итачи может таять от недостатка холода. Что если прикоснуться сейчас к Итачи, то вся рука обледенеет, а сердце разобьется от внезапного спада температуры.
- Пошли… - Итачи не замечал, как Саске начал не смело подходить к нему, испуганный таким отчужденным аники. Ему так захотелось, чтобы ниисан снова стал таким, каким заставлял буквально пару минут назад мысли мальчика метаться, как раненные звери. Пусть! Пусть! Саске вытерпит даже это, лишь бы Итачи опять был приветливым, заботливым… А старший Учиха продолжал:
- В холодильнике мать оставляла что-то перед отъездом, - он направился на кухню, игнорируя несмелые боязливые шаги Саске, - пошли, Саске…
Мальчик кивнул, оставив все попытки на потом, ибо желудок его снова пртестующе заурчал, доставляя болезненные ощущения.
И хотя обед (ужин) прошел в спокойствии, Итачи даже что-то спрашивал у него, невозмутимость всей этой ситуации медленно таяла под укоряющими взглядами Итачи, красноречиво говорившими: «Вот не захотел! Теперь терпи!»
А Саске совсем замкнулся. Он тихо мямлил ответ себе поднос, когда аники интересовался у него тем или иным.
Итачи мыл посуду, заполняя помещение ароматом лимона и мяты, а еще каким-то невыносимо далеким привкусом мыла, когда еще карапузом сажали в тазик, заполненный пеной, и слушал, как пена, шурша, словно бумагой, лопается. Итачи педантично закатал рукава рубашки и одел мамин халат в цветочек. Его не смущала эта дикая расцветка на розовом фоне. Главное – чтобы одежда осталась сухой.
Саске топтался на месте. Краснел, обдумывал какие-то действия про себя.
А потом, когда Итачи уже вытирал руки, оставив вымытую посуду сушиться, он подошел к брату, неотрывно глядя в чернильного цвета глаза. Итачи ждал, какую глупость вытворит его отото. А Саске ничуть не растерялся, наверное, собравшись с мыслями, и, резко обхватив старшего брата за шею и потянув его на себя, прижался к его губам. Он так же неожиданно отскочил от ниисана и помчался к себе в комнату.
А тот и не стал задерживать Саске, выронив от потрясения полотенце из рук. Округлившиеся от удивления глаза через мгновение уже лукаво щурились. И Итачи уже создавал в голове изощренные планы по совращению младшего брата.
@темы: Итачи/Саске, Учихи, ИВК, Фанфики
-
-
08.08.2009 в 12:58Совращение строптиво
й(го)Все здорово, Критик-сама, ты умница. Удивила