это еще не наркотики!АУ

[kritik-sama]

как-то в дежурке сказали: если бы изначально Кирен был человеком, а Саймон - зомби, то сериал звался бы уже сумерками.
так вот, чуваки.
кажется, я написала немного сумерек. 800 слов из серии "ты мой личный сорт нейролиптина" и "вот зомби полюбил мозги". хотя ладно, до такого даже я не скатилась.
там просто Кирен, который не порешил сам себя, а остался человеком, пережил восстание и стал сердобольным работником клиники для ПЖЧ. ну, хорошо. не сердобольным просто стал.
я не знаю, почему. но мне так вжарило написать это, что я не смогла не. мне даже на соо стыдно нести

Кирен, Эми, Саймон, джен, ПГ и грустнота

Эми умела сама делать себе уколы, но она настаивала на том, чтобы к ней каждый раз приходил Кирен из клиники для ПЖЧ и помогал ей с этой нелегкой процедурой. Эми звала его красавчиком, тискала за щеки и просто не отлипала от него. Кирен почему-то не особо сопротивлялся. Он всегда приходил после своеобразного сбора ПЖЧ, который устраивал Саймон, и по идее его присутствие не должно было занимать больше 15 минут: послушать короткий отчет Эми о ее состоянии, сделать инъекцию и пойти дальше по своим делам. Сама Эми не могла просто так отпустить его.
В прошлый раз это были карты (Кирен совершенно не умел в них играть) и специально купленный для Кирена чай (“Вишневый! Кирен, ты любишь вишню?”), в позапрошлый раз Эми заставила его рисовать Саймона, а в этот раз она тонко напомнила Кирену, что их игра в карты не прошла без последствий. Она приобняла Кирена за плечи и повела его в свою спальню, на ходу опровергая все разумные доводы.
- Я не знал, что мы играем на желания.
- Я тоже! Но это никогда не поздно исправить. Садись, Кирен! Сейчас ты воплотишь мою мечту в жизнь.
Кирен только страдальчески оглянулся на Саймона, но перед зеркалом покорно сел и даже позволил заколоть себе волосы глупыми заколками с цветами. Эми погладила кончиками пальцев высокий открытый лоб и принялась суетиться, выставляя перед Киреном на столик линзы, баночку с белым муссом для лица, несколько спонджиков и даже помаду.
Саймон встал на пороге, глядя на все это с искренним интересом.
О мечте Эми знали все, особенно Кирен, который, по ее мнению, был очень неубедительным человеком и наверняка выглядел бы лучше, будь он немертвым. Отсюда вся эта косметика, линзы, суета Эми и вежливое любопытство Саймона.
А Кирен ведь просто пришел сделать укол. Каждый раз приходил, хотя знал, что его не отпустят без боя.
Как только Кирен надел линзы, ему тут же приказали закрыть глаза и не смотреть до тех пор, пока Эми не разрешит. И ему пришлось минут двадцать просидеть так, слушая ее причитания, что нужно будет закрасить эти очаровательные веснушки, и короткие комментарии Саймона. Он тоже не понимал, зачем это все нужно было проделывать с Киренон, но рассуждал он несколько по-иному. Более враждебно.
Когда Эми замазывала муссом шею Кирена, тот ежился, пытался отстраниться и еле сдерживал смешки.
- Щекотно, Эми. прекрати!
- Не могу, красавчик, - возражала он. - Если я замаскирую только лицо, то никакого эффекта не будет! Давай, приспусти одежду на грудь.
Кирен скрипнул зубами, но футболку и рабочую робу оттянул вниз. По затылку словно прошлось что-то холодное и еле ощутимое, заставляя дернуться, и Кирен от неожиданности чуть не открыл глаза.
- Чувствительная шея? - спросил Саймон где-то над головой.
Как-то все это было… неловко. Хотелось поерзать, поменять положение или хотя бы закинуть ногу на ногу, но Эми не позволяла двигаться и творила свою магию, размазывая что-то по губам Кирена. Тот пристально вслушивался в шорох объемной юбки, голос Саймона и стук собственного сердца, когда на комнату резко нагрянула тишина.
Кирен, примерно догадываясь о причинах такого гнетущего молчания, ослабевшей рукой отпустил футболку и открыл глаза, впиваясь взглядом в собственное отражение. Потом он перевел взгляд на стоящих позади Эми и Саймона и снова посмотрел на себя. От большого количества косметики немного чесалась кожа, темные губы кривились не в силах выдавить и намека на улыбку.
Это был он. Это, черт возьми, был он.
Когда Кирен попытался встать, он почувствовал, что ноги его странно дрожали, а ему самому стало странно грустно.
- Я в ванную, - сказал он, не глядя, схватил контейнеры для линз со стола и не обернулся даже на слабое и неуверенное:
- А сфотографировать?..
Как только Кирен закрылся в ванной, Эми тихо выдохнула:
- Красивый, правда?
Саймон, который все еще пристально смотрел вслед Кирену, заторможенно кивнул и еле удержался, когда его принялись обнимать:
- Я же говорила-говорила! Кирен - красавчик. А ты не верил. И Кирен не верил. А надо слушать Эми, потому что Эми плохого не посоветует.
Она отпустила Саймона и негромко сказала, осторожно поглядывая на проход в комнату:
- На самом деле, я очень бы хотела, чтобы Кирен был одним из нас.
Саймон негромко хмыкнул.
- То есть, чтобы он умер?
- Да. Именно так, - Эми нервным движением поправилась юбку, почему-то не решаясь поднять голову. - Я уверена, что Кирен хотел бы того же.
Она вышла из комнаты, и ее голос (“Кирен? У тебя все хорошо?”) прозвучал уже отдаленно, неспособный прорваться через глухую стену в сознании Саймона. Эми, как всегда, могла за один миг перевернуть весь мир с ног на голову и даже не заметить этого. Саймон медленно опустился на постель, спокойно закрыв глаза, раз за разом вспоминая белое испуганное лицо, темные губы. И глаза. Невозможные потрясающие глаза.
Они даже заставили Саймона на пару мгновений ощутить сожаление Эми: да, было бы очень здорово, если бы Кирен был одним из них.