[kritik-sama]

Название: Из истории троих
Автор: kritik (Юрий-терминатор)
Фандом: Старшая Эдда
Пейринг: Тор/Локи, Тор/Сиф, Локи/НЖП
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, быт, ангст, чуть-чуть драмы и печали
Предупреждения: слэш, гет, недозаходы на ПВП, какие-то авторские догадки и авторская нелюбовь к некоторым персонажам; плюс ашипки
Дисклеймер: народное достояние и прочее :3 ни на что не претендую
Размещение: теперь оно является собственностью  Nemho - спрашивать тоже у нее)
От автора: Кукуся :3 все пожелания будут лично, все обнимашки и прочее - тоже :3 а пока знай, что я тебя очень люблю



Спокойствие
После пира Один недоволен выходкой Локи, как никогда. Он не скрывает своей ярости и часто повторяет: мальчишка, беспокойный, нетерпеливый, дурной и прочие странные слова, которые Тор уже давно не может соотнести с именем Локи. Хотя насчет дурного – может быть. Не у всякого хватило бы смелости сотворить то, что сотворил Локи. Он даже не отпирается: лишь кивает, молча выслушивает укоры отца и с достоинством выходит получать свою наказание за сложившуюся ситуацию.
Но ведь ваны сами виноваты.
Тор даже восхищается его поступком – ему, могучему Тору-громовержцу, не всякий раз удастся соблазнить замужнюю женщину за столь краткий срок. А Локи хватило двух часов.
Всего-то стоило услышать от мужа этой леди не очень лицеприятные вещи в свой адрес и поколдунствовать своим обаянием и элегантностью – и месть вышла такой, что того вана, сдуру решившего оскорбить бога лжи и коварства, еще долго удерживало несколько асов от желания пойти и по-мужски набить Локи морду.
И Тору думается, что не удержи вана асы, тот еще от Локи и кулаком схлопотал бы. Очень уж не любит Локи слышать в свой адрес комплименты, которые обычно говорят женщинам. Даже если их говорит Тор. Но ему обычно спускают такое с рук (пара змей в кровать и какое-нибудь почти безобидное зелье в мед). А в остальных случаях Локи не остановит даже риск войны и ревность Тора.
…наверное, Всеотец все же прав насчет дурного. Глупый маг.

Доброжелательность
В чем-то провидение покоряется не только норнам, но и богам Асгарда. Дает на мгновение им лицезреть то, что уже предначертано и то, что они предопределяют для себя, совершая какой-то поступок. Ведь Тор точно знал тогда, что отступать не стоило. Хотя на него шипели, сверкали красными глазами, давая на несколько мгновений взглянуть на ётуна, спрятанного под личиной аса. Тор слышал кучу отказов, вежливых и грубых, и испытал на себе пару раз действие колдовоских сил – не очень приятных, сказать к слову. Локи неоднократно уходил с пиров демонстративно с какой-нибудь девицей, а на следующее утро скалился довольно и был почти доброжелателен. Только если Тор опять не заводил тот неудобный для них разговор.
Тор ведь все думал, что таким поведением упрямец только выдает себя с головой.
Все разрешилось одной ночью на пиршестве, устроенного в честь того, что Тор, наконец-то, посватался к Сиф. Локи сидел мрачный, чернее тучи, и огрызался на всех, маленькими, но частыми порциями вливая в себя хмельной мед. Видимо, от отчаяния.
После того, как его выловили в одном из коридоров и принялись нещадно лапать, Тор понял, что нужно было сразу напоить Локи. Дать заглотить целый бочонок пенного напитка, и не пришлось бы так долго ждать и терпеть столько упорного несогласия. И всякой дряни, подлитой в кубок.
Правда, Тор еще сам хряпнул для храбрости. Но Локи вряд ли это почувствовал, забыв тогда о том, что из себя обязательно надо строить недотрогу.

Невозмутимость
Тору всегда казалось, что в такие моменты главное – успеть натянуть простынь на причинные места и прикрыть собой телеса лежащей рядом девицы. Тогда можно и разборки устраивать и самому выказывать негодование, если Тора побеспокоили напрасно.
Происходящее сейчас, явственно доказывает, что самое главное в подобных ситуациях – сохранять полнейшую невозмутимость. Голый ты или на голове стоишь, сверкая волосатой задницей и торчащим хреном.
Когда Сиф застает Тора и Локи в весьма компрометирующем виде, Тор готовится даже не к словам – нет. Сиф достаточно сурова для асиньи, а посему вполне способна нашпиговать неверного мужа всем, что подвернется под ее руку.
Его спасает – спасает ли? – Локи, который с самым невозмутимым видом переворачивает Тора на спину и продолжает двигаться, усевшись верхом ему на бедра. Не сдерживает тихого тягучего стона, и Тора снова захлестывает душное жадное чувство, на мгновение до этого схлынувшее, поддавшись небольшой панике.
- Что-то забыла? – спокойно интересуется Локи и усмехается, видя на красивом лице Сиф замешательство и ужас. Она даже не отвечает. Сбегает, не забыв захлопнуть за собой дверь – и Тор не получает разборок ни на следующий день, ни через год. Хотя ждет; ждет с неловкостью и сводящим живот страхом, и раньше это чувство было почти незнакомо ему.
Но нет. Тишина, радушно открытая спальня жены по ночам и довольно скалящийся Локи.
И Тор не знает, что хуже – это или то, что о его связи с Локи через пару дней знал весь Асгард?

Ёмкость
Локи очень вредный – это несложно для понимания. Да что там говорить. Это знает во всех девяти мирах.
Но насколько потрясающе осознание многогранности его души и эмоций! Тор иногда не может сдержать себя в руках и смотрит жадно и долго на Локи, когда тот злится, или наоборот, доволен, как кошки Фрейи весной – и все переживания, чувства переливаются в нем, как солнце отражается на граненых сторонах алмаза. Даже если Локи не очень стремится это показать. И если научиться читать это точно до каждой эмоции (не без помощи интуиции), то вполне можно добиться того, чтобы сердце этого вредного и заносчивого ётуна всегда билось только для Тора.
И путь к тайным знаниям великанской души, как кажется Тору, без сомнения, лежит через знания плотских аспектов – так ли вместителен этот прелестный ядовитый рот, как и сердце его обладателя и способен ли Локи продолжать огрызаться, когда его от души трахают?
Да и что Тору до каких-то премудрых наук? Ему бы до телес дорваться, проверить это все. А там и так сойдет.

Мужество
Кто сделал первые шаги, до сих пор остается загадкой. Наверное, это тот, у кого хватило мужества, искренности и упорства. И Тор, конечно же, не собирается показывать пальцем. Но сотни, тысячи, миллионы шагов, которые до последнего были встречены агрессией и злобой, делал только он.
С другой стороны, Тор лишь пытался совершить их, прорваться сквозь толстые ледяные стенки неприятия; но реальный шаг смог сделать, лишь получив ответную спешность и жаркое нетерпение в ответ.
И теперь на самолюбии Тора ребром встает вопрос – хотя, естественно, сам Тор знает на него ответ, но все же: а считаются эти короткие шажки туда и обратно? Вообще что-нибудь можно нормально рассудить, когда твой избранник – капризный и беспардонный маг ётунского происхождения?

Решительность
Тор страстно желает поговорить с Сиф и решить ту небольшую недомолвку, что теперь всегда сопровождает их. Иногда кажется, что эта абстрактная недомолвка принимает вполне конкретные острые черты, перенимает манеры ее виновника: она тихо и ненавязчиво подтачивает уверенность и в словах Сиф, и в словах Тора. Они сомневаются во всем, что связано друг с другом, хотя оба стараются как можно меньше думать о Локи, находясь наедине друг с другом.
Они с молчаливым единодушием исключили позу наездницы из постели, а причины покорности Тора перед Сиф прямо-таки кричат о своем присутствии. Локи первые на первые месяцы становится запретной темой, а потом Сиф начинает потихоньку оттаивать, поливая бога коварства грязью.
Ведь, в конце концов, Сиф не идиотка и прекрасно понимает, что после того инцидента Локи и Тор вряд ли прекратили свои так называемые отношения.
Просто они стали скрытнее и гораздо-гораздо жарче.

Осторожность
Локи говорит, что Тор в бою похож на берсерка – неустрашимого и неостановимого. И в этом есть свои плюсы. Только Тору и принимать ничего не надо – адреналин и боевая ярость могучего божества сделают свое дело и дадут сил сражаться до конца, до последней капли крови. Пока Хель не приветит его на том конце и не даст отдохнуть на пару тысяч лет перед битвой всех битв.
Хотя это глупо звучит – отойди Тор к Хель раньше времени, вряд ли исполнению пророческих слов вёльвы будет ход. Непременно судьба изменится в иную сторону, а Фригг не надо будет бродить по всему свету, в отчаянии моля каждую тростинку и камешек не причинять вреда ее сыну. Но Судьба вряд ли настолько благосклонна к богам; поэтому и погибнуть Тору раньше времени никто не даст – громовержца заберет в бою только Мировой Змей.
А еще Локи говорит, что Тор, как и берсерк, тоже пускает пену и слюни изо рта и поэтому смешно выглядит, с измазанной мордой размахивая молотом. И, возможно, половина воинов, сложивших головы в бою с Тором, погибла от смеха, а не от ран.
Но Тор старается не слушать того, что говорит Локи после лестной части. У бога обмана есть дурная привычка портить впечатление от сказанных слов каким-нибудь укольчиком из яда и наглости.
Как он говорит – чтобы было неповадно. А Тор просто верит: Локи такой злюка оттого, что все же немного страшится возможной благосклонности Судьбы – ан нет, да и решит она поменять свое решение и смертью Тора радикально изменит ход истории всех девяти миров.

Жизнелюбие
Локи любит жизнь. В каком-то смысле. Смерти он не страшится, так как в Хельхейме у него есть крупные родственные связи, и вряд ли его дочь в случае чего не посмеет отступить от правил. Да и по сути – что есть смерть для того, кто признан богом среди богов? Лишь небольшой отдых. Для Локи же это, конечно, повод избежать весьма неприглядной участи, страха перед которой он не скрывает. Но и спокойствие в прохладных могилах Хельхейма не заменит всего восторга трикстера, живущего среди пафосных себялюбцев. И возможности доказать его причастность к какому-то происшествию часто не существует. В общем, сплошное веселье: каждая шутка, каждая уловка для Локи – это почти повод жить; и асы не скучают.
Кстати сказать, Тор нагло, но справедливо зачисляет оставшееся от «почти» на себя.
И на детей Локи. Хотя они и весьма болезненная тема не только для их родителя – для всего Асгарда, часть которого в день Рагнарёка сокрушат именно отпрыски трикстера.
Таким образом, Тор весьма умело – было, у кого поучиться – делает вид, что знает, почему Локи беспрестанно так стервит; и при этом не вызывает никаких сомнений – это все от того легкого ощущения, что ты живешь, а не понимания, что скоро тебе в глаза польется змеиный яд.

Дальновидность
Тор первые несколько минут лежит с зажмуренными глазами, пристально вслушиваясь в трезвон в своей голове. Во рту сухо, на языке мерзкий привкус. Тор не унывает и старательно сохраняет неподвижность, словно пытается поймать гармонию собственного тела, затерянного вчера в недрах бочки с хмельным напитком.
Тор редко так напивается. Очень редко. Но если подобное происходит – по причине далеко не радостной – то страдает не только он, но и тот, к кому Тор в таком беспамятном состоянии постоянно заваливается. Чаще всего с намерениями не очень благими. Правда, сил богатырских хватает только на то, чтобы дойти до ближайшей стороны кровати, сгрести себе в объятия ругающегося и шипящего, как змея, Локи. И уснуть, довольно похрапывая.
А на следующее утро его всегда встречает безжалостное похмелье, мрачный и помятый Локи и кубок какого-то чудотворного варева, приготовленного специально для Тора.
И неизвестно – то ли Локи каждый день готовит это чудное зелье, то ли просто предчувствует, когда Тор придет и готовится заранее.

Естественность
- Ты такой… синий, - обалдело бормочет Тор, и резко переводит взгляд на пару симпатичных, витых рогов на лбу Локи. Оглядывает темно-синие, сжатые крепко губы.
И выдыхает удивленно:
- Я не раз бился с турсами, но никого из них не припомню… таким. Красивым.
Локи фыркает и закатывает красные глаза, резко принимая привычный облик аса. Он торопливо поправляет рыжие волосы и отворачивается, отчего-то находя сложившуюся ситуацию неловкой. У Локи неестественно прямая спина, и дышит он глубоко и размеренно, точно пытаясь успокоить себя.
- Я ведь не заставлял тебя показывать мне это, - мягко говорит Тор и кладет тяжелые ладони Локи на плечи, сжимает несильно и привлекает к себе.
- А я не заставлял тебя смотреть, - упирается Локи и выворачивается из ненавязчивой хватки.
- Я разве говорю что-то против?
Локи хмурится и молчит, опустив темный взгляд вниз. Затем он хватает Тора за ворот рубахи и тащит к кровати, по пути раздеваясь и раздевая ничего непонимающего здоровяка. Но, кажется, что показ мод все-таки прошел удачно.

Неспешность
Когда Локи женится, весь Асгард будто бы выдыхает облегченно. И на секунду каждый позволяет себе расслабиться и закрыть глаза. В честь новобрачных устраивают небывалый пир, и Сиф ходит довольная, наверняка думая, что этой свадьбой решатся ее проблемы в семейной жизни. Первые полчаса.
Затем она, понимая, к чему идет все мероприятие, отбирает постоянно у Тора выпивку и пытается увести его из залы то уговорами, то соблазнами. Гладит большие безвольные ладони и улыбается неловко, чувствуя, как недолгое счастье топится в скверне из переживаний и догадок.
- Пойдем, душа моя, - говорит она, и Тор неожиданно поднимается, кинув последний взгляд в другой конец стола, где сидят новобрачные. И уходит, не оборачиваясь.
А ночью Тор невозможно нежен и все никак не медлит прекращать ласки, изматывая жену своеобразной любовью и странной тоской. Сиф, кажется, что как только Тор ляжет рядом, она тут же уснет и проспит до утра в спокойной безмятежности, излюбленная и исцелованная. Но что-то заставляет ее всю ночь держать глаза открытыми. Она лежит спиной к Тору и делает вид, что спит, вслушиваясь в его спокойное нешумное дыхание.
Ближе к утру когда постепенно начинает светлеть небо, Тор осторожно выбирается из постели, тревожа этим задремавшую немного Сиф.
Он тихо ходит по комнате, собирая свои вещи, а потом и вовсе удаляется.
Сиф поднимается на кровати и растерянно оглядывает комнату, судорожно стараясь не думать о том, что только что произошло.

Исполнительность
- Ты бы все так свои долги… - Тор выдыхает шумно, явно стараясь подобрать подходящее слово, молчит с полминуты и качает головой. – Всегда бы ты так.
Локи в ответ только ухмыляется и по-мужски кривит красивый женский рот. Ему явно неловко стоять, сверкая перед Тором своими прелестями. Тор видит это краем глаза, потому что воистину оторвать взор от полных прелестных грудей очень непросто. При этом он старается подсчитать, сколько времени Локи скрывал столь необычный факт о себе. Конечно, можно было бы догадаться после истории со Свальдифари, но… настолько глобально.
- Скрой свои телеса, - ворчит Тора, но головы не отворачивает, продолжая пристально и жадно смотреть. И сжатые в кулаки руки подрагивают, будто он старается сдержать желание потрогать это, смять в грубой хватке и…
Локи моргает и нахально глядит на Тора:
- Почему я должен тебя слушаться?
Тор резко хватает за белые округлые плечи и тянет на себя, крепко стискивая. Локи хрипит, вырывается, мгновенно растеряв свой норов. И оттолкнувшись из выпустивших его объятий, принимается одеваться, не поднимая на Тор взгляд. Оба смотрят мрачно и недовольно. И Тор явственно осознает – проказа Локи провалилась. Гладит на мужскую рубашку, слишком узкую для такой пышной груди, и сглатывает громко. А может, и удалась.
И когда Локи выходит, Тор с ужасом понимает, что теперь даже в постели Сиф ему не найти покоя от мыслей об одном ётуне.

Ясность
У Сиф болит голова и сердце. Она держит глаза широко открытыми, закинув голову назад, и часто-часто моргает. Ей надо сдержать слезы и не разрыдаться перед приходом мужа в покои. Хотя она, честно, не знает, придет ли Тор в этот раз или нет. Может, он снова затерялся где-то среди тысяч коридоров и комнат Асгарда со своим Локи, решив этой ночью пренебречь супружеским долгом.
Сиф страшно и неудобно понимать, что все зашло настолько далеко. Она почти готова уйти на несколько лет в другой мир – в даль от мелких, но болезненных сплетен и явных фактов, не требующих доказательств. И там, возможно, успокоившись обрести гармонию с собой и тем, что ей почти не мешает.
Ведь она уверена, что Тор любит ее. Очень странно и неуклюже, но любит. Его явно тяготят узы брака, но и Сиф ничего не может с собой поделать.
Уже почти ночь, а она не в силах уснуть. От этого болит голова. Сиф пытается закрыть глаза, но шум за стенкой лишает ее такой возможности. И она снова смотрит в темный потолок, прислушиваясь к скрипу кровати в соседней комнате и двум голосам, каждый из которых ей смутно знаком. Сиф задерживает дыхание и просто мантрой повторяет про себя.
Это не мой муж. Это не мой муж. Это не мой муж.
И даже если ей кажется, что один из голосов бормочет «Локи», то… глупости это все. Ей это кажется. Уже далеко за полночь, а она до сих пор бодрствует – от того ей и слышится то, чего в реальности просто нет.
Просто надо немного поспать.