Холодная земля

[kritik-sama]

скажите мне, что Мадара - вафлер, и моя крыша тронется паровозиком и, тихо чухчухая, уедет в далекие дали.
я ведь могла нормально поспать этой ночью, но нет же навязчивые идеи никогда не позволяли мне подобного.
поэтому вот вам около пятисот слов ночного бреда и подросткового секса.
ХашиМада, NC-17, PWP, first time, oral, ну и философия где-то там позади. как всегда простого, но качественного порна мы писать не умеем
и да, оно нибечина, ну совсем нибечина
посвящается  товарищ финсток

Холодная земля

Говорят, что, касаясь земли, ты полностью отдаешь ей свое тепло. Она безвозвратно впитывает чужие прикосновения в себя, растворяет жизнь в себе, и остается такой же холодной, какой была до осторожного соприкосновения. Детям грозят уродским потомством, чтобы они не сидели на земле, и дети упрямо не слушаются этих слов.
Хашираме же кажется, что сейчас земле ни за что не отнять полностью жар, гремящими волнами бурлящий в нем. Ему первое время и правда холодно сидеть, но вскоре это неуютное ощущение пропадает, слабо маячит лишь пониманием, что на одежде должны остаться зеленые разводы от сочной измятой травы. Хашираме жарко, плохо и невероятно хорошо; его сознание оплывает тихими чмокающими звуками, скольжением мягких волос по бедрам. Он прикладывается виском к шершавому стволу дерева и резко дергается назад, еле успевая упасть на локти.
Мадара шумно давится, издавая неприятный отрезвляющий звук, но Хаширама почти мгновенно пьянеет, потому что давление мягкого влажного рта вокруг его члена никуда не уходит. Хаширама не смотрит на то, что происходит там, у его бедер. Ему стыдно, очень стыдно, и он до последнего не оставляет попыток оттолкнуть Мадару. Но Мадара, такой же упрямый мальчишка, только сильнее притискивает бедра Хаширамы к земле и бормочет странные обещания, что в следующий раз все будет лучше.
Какой следующий раз – лениво ползет нетрезвая мысль в мозгу Хаширамы. Ему хотя бы сейчас выжить, не сгореть, не истлеть в пожаре чужих прикосновений и собственных переживаний; и, кажется, даже неутолимый холод земли не сможет ему помочь.
А он ведь всего лишь попросил у Мадары поцелуй. И даже щеку подставил, а этот идиот бухнулся перед ним на колени и начал творить что-то совсем непонятное. Как будто они взрослые.
Хаширама вздрагивает от осторожного царапающего прикосновения, тихо стонет и рискует опустить взгляд. И сразу же встречается с безумным чернущим вглядом глаз Мадары. Мадара усмехается нервно и неуверенно и демонстративно берет член Хаширамы за щеку, позволяя головке оттянуть бледную кожу.
Это похабное зрелище моментом сливается с нахлынувшими ощущениями, и Хаширама проваливается в бездну. Он откидывается всем телом назад, пока его выкручивает и выгибает, вжимается правым плечом в мелкий острый камешек, совершенно не замечая боли. И, кажется, стонет, пока белые мокрые ладони крепко держат его бедра, а чужой приоткрытый рот собирает белесые капли.
Когда Хаширама открывает глаза, то видит нависшего над ним Мадару, улыбающегося влажными и крепко сжатым губами. Хаширама улыбается в ответ, неудобно ерзает по холодной земле и позволяет себе ответить на мягкий поцелуй. Мадара целует его долго и вдумчиво, хотя и неумело. Он мажет языком по языку, шумно выдыхает. И во рту Хаширамы разливается горький привкус, заставляющий недоуменно отстраниться. Их губы соединяет тонкая белая ниточка, и он ошарашено пялится на довольно ухмыляющегося Мадару.
Тот гладит волосы Хаширамы, тянет несильно каштановую прядочку, еле достающую до плеч, и тихо, отстраненно говорит:
- Я решил, что наш первый поцелуй должен быть особенным.
Хаширама в ответ может только кивнуть. Ему жутко неудобно от того, что произошло между ними. Он даже не до конца осознает это. Но все же оспаривать решения Мадары не в его привычках. Поэтому он ничего не спрашивает, а просто позволяет обнять себя.
И земля, на которой так неудобно лежать, еще очень долго будет отбирать тепло, пожаром завихрившееся в нем всего за несколько минут.
И Хашираме кажется, что на это у нее уйдут долгие годы. Если не века.